/РБК, Андрей Якимчук, генеральный директор УК «Эко-система»/ Ежедневно в России закапываются миллионы тонн бытового мусора, которые могли бы принести миллиарды рублей прибыли. Для этого отходы нужно переработать и отправить на экспорт.
Выгодный мусор
Развитые страны, в частности ЕС и США, уже давно воспринимают мусор как стратегический ресурс для получения тепла и электричества, цветных и редкоземельных металлов, пластика, стекла и новых материалов. Мусор стал товаром, который страны целенаправленно покупают друг у друга для переработки. Мировой мусорный рынок, который включает в себя сбор, вывоз, переработку и утилизацию бытовых отходов, оценивается в $120 млрд.
В России понятие «управление отходами» знакомо лишь специалистам, а судьба большинства этих самых отходов — гнить на организованных и неорганизованных свалках, отравляя все вокруг. Два года назад специалисты Международной финансовой корпорации привели следующие цифры: площадь средней свалки в нашей стране превышает 10 га, суммарные запасы на них превышают 30 млрд т отходов. При этом ситуация усугубляется в буквальном смысле день ото дня. Каждый житель России производит за год более 400 кг твердого бытового мусора, в пересчете на все население страны в 2015 году накопилось более 60 млн т. Из всего этого объема на переработку отправляется не более 4–7%, все остальное в лучшем случае просто вывозится на полигоны.
Между тем рынок переработки мусора в нашей стране оценивается самими участниками в $1,5–3 млрд (это больше, чем, например, рынки соков, таксомоторных услуг, антиквариата). Нельзя сказать, что крупный бизнес не заинтересован в мусорном рынке. Если взглянуть на крупных игроков и тех, кто за ними стоит, то можно увидеть не одну известную фамилию.
В России переработка мусора находится в зачаточном состоянии: на всю страну имеется около 250 мусороперерабатывающих и 50 мусоросортировочных комплексов, а также десять мусоросжигательных заводов. При этом заводов полного цикла нет вовсе. Поэтому в теории любое новое мусороперерабатывающее предприятие будет востребовано, а инвесторов ждет гарантированная прибыль. Если контролировать всю цепочку — вывоз, сортировку, депонирование и переработку, можно в сухом остатке получать неплохую маржу — до 45%.
Как собирают мусор
Но если главный драйвер успеха — интерес со стороны бизнеса — присутствует, в чем же загвоздка? Дело в организации сбора мусора. Если в европейских странах и США этим занимаются муниципалитеты, которые заключают контракты с заказчиками и контролируют их, то у нас все отдано на откуп управляющим компаниям, которые вольны договариваться с любыми подрядчиками. В реальности получается так, что ни за качеством ни за количеством никто не следит. И где окажется тот мусор, что вывозится со двора, никого не волнует.
Это приводит к тому, что даже хорошие идеи и инициативы гибнут на корню. К примеру, московские власти четыре года назад решили запустить пробный проект по раздельному сбору мусора, выбрали пять операторов и выделили солидный бюджет — 140 млрд руб. По официальной версии, эксперимент удался: в год раздельно собирается до полумиллиона тонн мусора, то есть примерно 5% от всего мусора столицы. По версии экологов, ничего не изменилось: установленные баки забиваются смешанным мусором и вывозятся нерегулярно.
В скором времени с подачи Минстроя в платежках за ЖКХ может появиться новая строчка — «вывоз ТКО». Чиновники предлагают три меры: изменить систему начисления платы за вывоз мусора и вынести эту статью в отдельную строку в платежках; стимулировать население сортировать мусор самостоятельно путем предоставления скидки на вывоз; провести конкурсы по выбору единого регионального оператора по обращению с отходами.
Сомнительно, что эти меры помогут наладить раздельный сбор мусора. Прежде всего требуется повысить стоимость самой услуги вывоза мусора. Во-вторых, необходима конкуренция среди компаний-операторов. Предлагаемые же меры приведут скорее к обратному эффекту — монополизации рынков и снижению платы, что автоматически снижает привлекательность рынка для бизнеса.
Что реально может стимулировать развитие бизнеса и раздельный сбор мусора, так это спрос на вторсырье из-за рубежа. Пластик, металл и чистый картон пользуются большим спросом, в частности интерес проявляет Китай. Именно это и является основной надеждой для операторов.
Одним из эффективных инструментов государственно-частного партнерства в сфере ЖКХ является концессия. В качестве примера можно привести Дальневосточный регион. Здесь мы совместно с Фондом развития Дальнего Востока (ФРДВ) разработали инвестиционный проект создания единой комплексной системы управления отходами.
Программа охватит восемь регионов Дальневосточного федерального округа: Хабаровский, Приморский и Камчатский края, Амурскую, Сахалинскую и Магаданскую области, а также Еврейскую автономную область и Якутию. До 2020 года на территории этих регионов планируем открыть 23 межмуниципальных узла — специальные площадки на периферии между несколькими городами, включающие в себя сортировочный завод и полигон по депонированию отходов (разборке по фракциям и складированию в брикеты). Общий объем инвестиций — 13 млрд руб. Пилотным проектом станет Сахалин, он обойдется в 900 млн руб. вложений, 30% предоставит ФРДВ.
Именно на Дальнем Востоке будут созданы предприятия по переработке сырья. В первую очередь — конечно, комплекс по переработке пластиковой тары мощностью 100 т в год на открывающейся территории опережающего развития «Хабаровск». В дальнейшем планируем построить под Хабаровском еще два завода — по переработке алюминия и стекла — такой же мощности.
География проекта подразумевает близкие связи с Китаем, до которого рукой подать. Дальневосточный проект станет первым серьезным проектом по созданию добавленной ценности для нашего отечественного мусора.
Мусор 2.0
Для того чтобы понять всю ценность такого сырья, достаточно привести несколько примеров из мирового опыта обращения с отходами.
Одним из лидеров в области управления отходами, особенно в части использования мусора для производства энергии, на сегодняшний день является Швеция. И этот опыт, пожалуй, лучший пример для России. К началу 1970-х шведы зависели от нефти ровно так же, как и мы сегодня, до 75% потребностей в энергии обеспечивались за счет черного золота. И разразившийся мировой нефтяной кризис заставил их искать пути снижения зависимости. Главным действующим лицом новой шведской энергетической политики стал именно мусор. Местные ученые подсчитали, что из 4 т отходов можно получить столько же энергии, сколько дает 1 т нефти, и теперь в каждом шведском муниципалитете имеется своя собственная ТЭЦ, работающая на мусоре. Всего в стране работает более 30 подобных станций, вместе они производят достаточно энергии для отопления почти 1 млн домов и обеспечения электричеством около 260 тыс. домохозяйств.
Уровень переработки твердых бытовых отходов в Швеции запредельный: на свалки попадает только лишь 4% отходов, складировать там все, что потенциально можно сжечь для производства энергии, запрещено законодательно (для сравнения, в среднем по ЕС перерабатывается порядка 40% отходов, в США — порядка 35%). Чтобы «прокормить» все свои ТЭЦ, шведам приходится ежегодно дополнительно закупать до 800 тыс. т мусора у соседей из Норвегии, Великобритании и Ирландии.
Другой пример связан с хай-тек свалками, куда со всего мира стекается так называемый электронный мусор, то есть вся электроника и бытовая техника. Крупнейшим импортером так называемого е-мусора сегодня является Китай: мировой столицей электронных отходов стал городок Гуйю в провинции Гуандон. Ежедневно сюда прибывает от 50 до 100 контейнеров с техникой, которая после разгрузки попадает в руки местных «специалистов». Из электроники извлекают цветные и редкоземельные металлы, пластик и алюминий. Если учесть, что из 5 тыс. мобильных телефонов можно извлечь примерно 1 кг золота и 10 кг серебра, а за год по всей планете их выбрасывается порядка 160 млн, половина из которых с большой долей вероятности окажется в Гуйю, то получается не менее 16 т золота и 160 т серебра. Весь же оборот электронной свалки оценивается в $3 млрд ежегодно.
Наконец, самое простое и самое сложное одновременно. Батарейки — пальчиковые, мизинчиковые, «таблетки» и пр. Из 1 т солевых и алкалиновых батареек можно получить 350 кг ферромарганца (используется в производстве нержавеющей стали), 280 кг оксида цинка в металлической форме (кровельное покрытие, водосточные трубы) или в форме хлорида цинка (в других батарейках), 190 кг шлака (минеральный продукт, материал для насыпей) и 5 кг чистого железа из оболочек. При этом батарейки содержат полезные элементы в более концентрированном виде, чем природная руда. Так, например, содержание марганца в руде составляет 21%, а в батарейке — 28,8%, цинка в руде содержится от 1,8 до 26%, а в батарейке — 24%. При вторичной переработке можно использовать до 80% компонентов и сроки переработки составляют до 3–4 дней.
В большинстве европейских стран перерабатывается 30–45% батареек и аккумуляторов, в США — около 60%, в Австралии — около 80%. В России ежегодно на свалки отправляется около 15 тыс. т батареек. Это миллиарды рублей, которые мы попросту выбросили.