Владимир Путин потребовал решить проблему мусорных полигонов по-настоящему — внедрением системы переработки отходов, а не переносом свалок из одних мест в другие. Озабоченность главы государства этой проблемой понятна: за последние годы проблема мусора из мелкобытовой почти успела превратиться в политическую. Настолько достали жителей окрестных городов и поселков крупные свалки. Как все-таки можно решить проблему «мусорного ветра» радикальным образом?
Мусор достал Путина: президент потребовал немедленно решить фото: kremlin.ru
— Нельзя поощрять ситуацию, — подчеркнул президент России в разговоре с министром природных ресурсов и экологии Сергеем Донским, — когда в одном месте полигон закрывают, а в другое место в совершенно неконтролируемом масштабе начинают свозить, на неподготовленные площадки, опять рядом с жильём и так далее. Это вызывает абсолютно законную негативную реакцию людей.
Истории, на которые указывал Путин, происходят в последние 15 лет достаточно регулярно и во многих регионах страны. Схема практически одинаковая: на одной из площадок, определенных в генплане района или области как будущие промзоны, вдруг планируют постройку мусоросжигательного завода (либо полигона ТБО). И в один миг жители окрестных сел, деревень, поселков, городов, которые уже радовались появлению новых рабочих промышленных мест рядом с домами, становятся непримиримыми врагами проекта. До хрипоты, до драки, до акций протеста с перекрытием федеральных трасс и петиций президенту.
— Подобное явление хорошо изучено в мировой практике градостроительства, дорожного строительства и развития инфраструктуры, — рассказывал корреспонденту “МК” директор Института экономики транспорта и транспортной политики Высшей школы экономики Михаил Блинкин. — Оно называется NIMBY – Not In My Backyard, а по-русски — “где хотите, только не на моем дворе”. Суть проста: никто никогда не хочет, чтобы нужные, но “грязные” проекты проходили на их земле. Согласие жителей на такие проекты везде и всегда приходится “покупать” теми или иными бонусами. Ну, или игнорировать протесты, как часто случается, например, в Китае.
Отрадно, что президент Владимир Путин не собирается, судя по его высказываниям, идти по китайскому пути. «Нужно плотно работать с регионами, очень плотно, — сказал глава государства Сергею Донскому. — Особенно, разумеется, это актуально для крупных населённых пунктов и для Центрального федерального округа – Москва и Московская область».
Напомним, что ранее в этом году — назначенному в России Годом экологии — по просьбам граждан на «прямой линии» президент России поручил разобраться с полигоном ТБО в Кучине (Балашиха Московской области); практически сразу полигон был официально закрыт.
«Умным» подходом, если реализуются планы Минприроды, должно стать внедрение новой системы управления отходами. Как сообщил Владимиру Путину министр Сергей Донской, в 2019 году эта система должна заработать повсеместно, но уже сейчас в ряде регионов она внедряется.
— Мы акцент делаем на внедрение раздельного сбора и вторичной переработки отходов, — заявил Донской. — В этом году было принято решение о запрете захоронений отдельных видов отходов, полезных компонентов. Речь идёт о запрете захоронений металлолома с 2018 года, цветных металлов, с 2019 года – пластика, пластиковой упаковки, других видов отходов. И так каждый год отдельные виды отходов будут запрещаться к захоронению, в связи с этим необходимо будет вовлекать их уже во вторичный оборот и, соответственно, развивать сортировку.
Итак, понимание, что переходить на раздельный сбор отходов нужно строго одновременно с введением мощностей для переработки, у профильного министерства есть. Осталась самая малость — реализовать этот план. Но это, как показывает история «мусорной» отрасли в России, не так просто.
Проблема плохо разлагаемого в природе мусора в России в полный рост встала уже в ХХ веке: еще в позапрошлом столетии проблемы отходов Москве и Санкт-Петербургу были известны, но речь шла о пищевых отходах и нечистотах. Кроме того, известную проблему представляли собой отходы жизнедеятельности тысяч лошадей, работавших в хозяйстве больших городов. Они были успешно решены в ХХ веке: первая – с помощью централизованной канализации, вторая – моторизацией и электрификацией.
Однако на их место пришла проблема неразлагаемой в разумные сроки упаковки.
Вторичная переработка металлического и бумажного мусора была освоена (в том числе и в России — СССР) уже в середине прошлого века. Причем главным двигателем этой вторичной переработки было не стремление сохранить природу, а нехватка качественного сырья для металлургии и бумажной промышленности. Кампании по сбору макулатуры (бумажных отходов) и металлолома, начиная с 1960-х годов, проводились практически ежегодно — в них практически поголовно вовлекались члены пионерской организации.
В те же годы в Москве и других крупных городах была создана система утилизации пищевых отходов. Вместо мусорных баков (и в итоге — свалок) остатки со столов москвичей собирались в особые ведра, расставлявшиеся по лестничным площадкам. К каждому из столичных районов были с этой целью прикреплены «подшефные» свиноводческие хозяйства, куда и шли эти отходы. Это одновременно позволяло решить проблему отходов и корма скота, как предполагали в Моссовете, где была предложена эта идея. Увы, больше нескольких лет такая система не продержалась: ручной сбор пищевых отходов был трудоемок, а качество полученного корма – сомнителен.
Постоянно действующая система раздельного сбора отходов до конца советской эпохи так и не была создана (хотя попытки предпринимались). И виной тому была, прежде всего, прогрессивная в теории система мусоропроводов, устанавливавшихся в новостройках. Мусоропроводы (то есть возможность выкидывать мусор непосредственно из квартиры или с лестничной площадки) не подразумевали раздельного сбора отходов. И даже в перспективных системах (какой, например, была сеть пневматических мусоропроводов в экспериментальном жилом районе Северное Чертаново) раздельный сбор мусора, конечно, не предусматривался.
В постсоветские времена система вторичного оборота отходов в России действует и даже процветает — но лишь в отдельных изолированных участках, где имеет коммерческий смысл. Прежде всего, речь о металлоломе — сбор черных и особенно цветных металлов представляет собой достаточно доходный бизнес, поэтому доля металлического мусора на нынешних полигонах ТБО минимальна. Хуже обстоят дела с макулатурой — это сырье принимается, но из-за невысокой стоимости сбор макулатуры обычным людям не выгоден. Как правило, этим бизнесом занимаются профессионалы, объезжающие торговые точки (пустые коробки!), помойки (упаковка от крупной техники) и бизнес-центры (бумажные отходы). Аналогичные профессионалы занимаются и традиционной с советских времен стеклотарой.
Единственный проект, рассчитанный на рядовых горожан, работал в Москве во второй половине нулевых годов: сеть автоматов (фандоматов) по приему пластиковой и алюминиевой тары, которые в обмен на пустые банки выдавали пусть мелкие, но монеты. Тара спрессовывалась на месте, горожане (в том числе и те, кто зарабатывал себе на жизнь сбором банок) получали деньги. К сожалению, этот проект бесславно завершился в кризис 2009 года: заводы по переработке тары построить не удалось, фирма, организовавшая этот бизнес, обанкротилась.