/«КоммерсантЪ», 04.12.2015, Анатолий Джумайло, Кирилл Сарханянц/ Переизбыток дешевой стали на глобальном рынке привел к тому, что в последние годы количество антидемпинговых расследований в этой области резко выросло. Главной угрозой в отрасли считают резкий рост производства в КНР, но, закрываясь от дешевой китайской стали, страны-импортеры блокируют и поставки металла из других стран, в том числе из России. Бороться с волной изоляционизма на своих традиционных зарубежных рынках отечественным металлургам становится все труднее, а перенаправить экспорт в другие страны получается не всегда.
C 2010 года российские металлурги экспортируют около трети производимой стали — 25-27 млн т проката в год. Эти объемы меньше экспортных продаж 2008-2009 годов, доходивших до 30 млн тонн, и могут еще сократиться из-за всплеска протекционистских расследований по всему миру. По данным Минэкономики, в 2014-2015 годах за рубежом инициированы 18 новых расследований и пересмотров мер, затрагивающих экспорт продукции российской металлургии, и восемь из них уже завершились не в пользу РФ.
Самый свежий пример — установленные в октябре Еврокомиссией (ЕК) минимальные цены для трансформаторной стали НЛМК (их понижение грозит пошлиной в 21,6%). До конца года Брюссель может принять финальное решение и относительно пошлины на импорт алюминиевой фольги «Русала» (временная — 12,2%, итоговая может достичь 34%), а в декабре-январе вердикт по импорту стального проката из РФ должна вынести Турция — причем вряд ли он будет мягким, учитывая напряженность между странами.
В целом, по оценке НП «Русская сталь», расследования в ЕС, США, Индии, Канаде и Турции ставят под угрозу экспорт 1,5-1,7 млн т проката на $690-790 млн (6% от экспорта за 2014 год по объемам и 4,3% — по деньгам). Все они бьют по производителям плоского проката — НЛМК, «Северстали» и в меньшей степени по ММК, который продает свыше 70% в России.
Бьют по Китаю, попадают по России
«Отдельные страны вводили защитные меры и раньше, например, рынок США остается одним из самых закрытых уже более десяти лет. Но в целом сохранялся определенный баланс спроса и предложения, который нарушили китайские экспортеры»,— говорят в ММК. По данным World Steel, мировое производство стали в 2000-2014 годах удвоилось до 1,6 млрд т в год, из которых половина приходится на КНР. А стагнация спроса в Китае привела к тому, что за последние три года стальной экспорт оттуда вырос вдвое — в 2015 году он ожидается уже на рекордном уровне 110 млн т.
Barclays в ноябре оценил избыточные мощности в КНР в 300 млн тонн (вдвое больше потребления ЕС), а экспорт из Китая «сильно ударил» по крупнейшей транснациональной ArcelorMittal, особенно по ее основным домашним рынкам — ЕС и США. В ArcelorMittal «Ъ» подтвердили, что экспорт стали из КНР «оказывает серьезное влияние на цены по всему миру», отметив, что цены китайских металлургов «нерациональны»: с начала года члены Китайской ассоциации чугуна и стали понесли убытки на $8,9 млрд. «Разговоры о возможных сокращениях и закрытиях мощностей в Китае были, но подтверждений почти нет и, если китайские власти не отреагируют на замедление экономики должным образом, проблема только усугубится»,— считают в ArcelorMittal.
В этой ситуации в России невольно вспоминают конец 1990-х и начало 2000-х годов, когда также росло число расследований в отрасли в целом и в отношении РФ в частности. «Российские металлурги тогда начали использовать преимущества свободного рынка и возможности валютных продаж»,— поясняет начальник отдела торговой политики «Северстали» Дмитрий Колотилов. Перед началом антидемпинговых расследований в США по горячекатаному толстому листу и рулонам, инициированных в 1996 и 1998 годах, только «Северсталь» поставляла туда около 800 тыс. т этой продукции в год. Но поскольку Россия не входила в ВТО, а у металлургов не хватало практики международной торговли, они получали квоты и высокие пошлины в случае их превышения. «В конце 1990-х у нас действительно были преимущества за счет низкой себестоимости, и хотя демпинга как такового не было, нас признавали страной с нерыночной экономикой, устанавливая трехзначные пошлины»,— говорит источник «Ъ» в отрасли.
Сейчас, по словам господина Колотилова, ситуация иная: российские металлурги стараются диверсифицировать поставки, РФ — далеко не ключевой экспортер во многие страны, «но если там закрывают рынок от китайского экспорта, то считают своим долгом закрыться и от России, в общем-то, не имея для этого достаточных оснований». «Антидемпинговое расследование ЕС по импорту холоднокатаного проката в основном вызвано ростом поставок из Китая, но введение меры против одной страны, как правило, выглядит дискриминационно»,— подтверждает начальник управления GR НЛМК Марина Иванова. Возможно, добавляет она, в связи с этим РФ, несмотря на долголетнюю историю поставок и наработанные контакты с потребителями, «за компанию» включили в расследование. В документах к расследованию по импорту холоднокатаной стали в США из восьми стран, начатому в июле, указано, что в 2014 году страна импортировала 2,78 млн т, 873,3 тыс. т пришлись на Китай, а на РФ — всего 89,4 тыс. т.
Но Россия далеко не всегда выглядит столь невинно. Поставки горячекатаных рулонов и тонкого листа из РФ в США также были незначительны, но в 2014 году выросли почти в 20 раз, до 700 тыс. т, что вызвало негодование местных производителей и привело к разрыву межправсоглашения о квотах и пошлины теперь достигают 184%. В ЕС, по данным стального лобби Eurofer, в 2014 году на РФ пришлось 13% импорта плоского проката (1,8 млн тонн) при 30% у КНР (4,34 млн тонн).
Творческий расчет маржи
Наиболее серьезными металлурги считают расследования по холоднокатаному прокату в ЕС и США и по горячекатаному прокату в Турции и Индии. «Присутствие на этих рынках нельзя потерять, после завершения действия возможных пошлин возвращаться будет некуда — объемы уже займут компании из других стран»,— говорит госпожа Иванова. «А рынки Азии и Латинской Америки в условиях лучших логистических возможностей Китая и более низкой цены затруднены для нас и без защитных мер»,— добавляют в ММК. Расследование США по холоднокатаному прокату считается особенно важным. «Если в итоге признают демпинг, это автоматически усилит доказательную базу в других странах-импортерах по всей цепочке продукции»,— объясняют в НЛМК.
При этом у ММК с турецким заводом MMK Metallurji и у НЛМК с активами в США и Европе есть неочевидный внутренний конфликт интересов в торговых спорах. Но зарубежные заводы не присоединяются к петициям местных производителей, и НЛМК и ММК отстаивают в расследованиях интересы экспортеров РФ. Неучастие в расследованиях воспринимается как «презумпция виновности», а их инициаторы и торговые комиссии могут «довольно творчески оперировать статистикой», поясняют источники «Ъ». «Есть разные методы определения демпинговой цены, причем их различие может давать до 50% маржи»,— говорит один из них. Он приводит несколько вариантов расчета в расследованиях ЕС. Во-первых, можно брать для выборки только примеры с экспортной ценой ниже внутренних цен продаж импортера, используя при расчетах минимальную стоимость портовых услуг и фрахта. Во-вторых, за счет выделения группировки товара по различным характеристикам стали может получиться так, что экспортному товару не найдется аналога на внутреннем рынке,— тогда предполагаемая цена домашнего аналога «конструируется». Есть и третий метод: комиссия принимает у ответчика данные по экспортным продажам, но если при перепроверке «находятся мельчайшие несоответствия», то полностью переходит на цены «своих» производителей или «страны-суррогата».
«Сейчас при разнице в себестоимости с Европой примерно в $100 на тонну наши экспортные цены отличаются от местных в среднем на $20-30,— рассказывает один из металлургов.— Если не продавать товар дешевле, то у потребителей нет стимула покупать импортную продукцию». Но маржа может считаться и просто исходя из структуры бизнеса компании, предполагающей продажи через аффилированного трейдера, добавляет партнер юридической фирмы Mayer Brawn Николай Мизулин. Борются с экспортом не только на базе расчетов маржи. «Против китайцев из-за их низких внутренних цен антидемпинг в чистом виде применить нельзя, и в последние годы обычно параллельно идет компенсационное расследование»,— рассказывает Марина Иванова.
Помимо роста протекционизма из-за слабого рынка, в расследованиях ЕС и США есть и общий негативный настрой по отношению к РФ на фоне санкций и политических разногласий, считают источники «Ъ» на рынке. В Евразийской экономической комиссии дипломатично отмечают, что «о наличии прямой или косвенной связи между санкциями и ведущимися расследованиями лучше интересоваться у западных партнеров». В ЕК, Eurofer и торговой комиссии США не ответили на запросы «Ъ». Металлурги же жалуются, что ситуация нередко доходит до абсурда. «Например, от властей Индии мы только 7 сентября получили официальную информацию о начале расследования по поставкам горячекатаного рулона (около 100 тыс. т в год из РФ), а уже 9 сентября появилось предварительное решение о временной пошлине для всех импортеров в 20%»,— рассказывает Дмитрий Колотилов. (подробнее о практике торговых споров за рубежом см «Online»).
Не больше 3% в одни руки
В то же время российские металлурги отмечают, что в 2006-2008 годах многие защитные меры против России были отменены в рамках пересмотров и повторных расследований, успехи были и в последующие годы. В основном они приходились на неключевые рынки (Аргентина, Бразилия, Пакистан, ЮАР, Канада), но был отспорен также доступ на рынки Индии и США. В частности, в Америке в 2014 году российские экспортеры победили в двух крупных расследованиях по импорту трансформаторной стали и ферросплавов. Но всплеск протекционизма все чаще заставляет металлургов задумываться об изменении стратегии экспортных и внутренних продаж.
В НЛМК считают, что нужно уходить в дальнейшие переделы — это стимулирует компании с точки зрения добавленной стоимости продукции. Но, например, сейчас оцинковочные и полимерные мощности в РФ технологически ориентированы под внутренний рынок, и выходить за рубеж сложно: нужно подстраиваться под другие требования. «Кроме того, за счет роста поставок с нуля до, условно, 50 тыс. т в год тебе вменят в вину ущерб для местной отрасли»,— отмечает Марина Иванова. В ММК добавляют, что в России есть достаточный спрос на продукцию дальнейших переделов, проблема в избытке мощностей по горячекатаному и холоднокатаному прокату, который приходится частично продавать на экспорт (домашний рынок считается более привлекательным). «Дополнительные экспортные возможности могут открыться только при дальнейшей девальвации рубля»,— отмечают в ММК.
Один из собеседников «Ъ» в отрасли указывает также на то, что нужно очень осторожно смотреть, куда перенаправляется металл. Когда США в конце 2014 года вышли из соглашения по горячекатаным рулонам и тонкому листу, то около 20-30 тыс. т толстого листа были направлены в Канаду. Этот объем превысил барьер в 3% от общего импорта толстого листа в страну, что позволило инициировать защитную меру, рассказывает металлург, признавая, что идея оказалась ошибочной. Поэтому сейчас при поставках в ЕС производители РФ ориентируются на объемы 2011 года, когда действовали соглашения и квоты. В ряде компаний, по данным «Ъ», есть жесткое ограничение в контрактах с трейдерами: они не имеют права экспортировать сталь без согласия производителя, чтобы не нарушить баланс.
Но целенаправленно перенаправить потоки можно не всегда. «После закрытия каких-либо рынков компании вынуждены продавать объемы на споте, сопоставляя условия и доходность продаж»,— рассказывает источник «Ъ» в отрасли. По его словам, в Индии, Турции и некоторых других странах потребители ввозят российскую продукцию в режиме переработки на таможенной территории: при экспорте своей продукции (например, труб из импортного металла) переработчики не платят пошлин и на такие поставки металла ограничения не распространяются. «Но таких примеров немного — переработка больше ориентируется на локальные рынки»,— сожалеет он. В любом случае, заключают в НЛМК, безболезненно перенаправить поставки нельзя, необходим комбинированный подход: уход в передел, перевод поставок с расчетом емкости и чувствительности рынков, но с обязательным отстаиванием интересов в торговых расследованиях.
