Иран является одним из первых центров мировой нефтедобычи. Последние сто лет ТЭК был ключевой отраслью экономики страны. Она занимает четвертое место в мире по доказанным запасам нефти (158 млрд баррелей) и второе — по запасам газа (34 трлн кубометров). Расцвет отрасли пришелся на середину 1970-х годов, когда Иран добывал около 6 млн баррелей в сутки, на тот момент около 10% мировых объемов. Но исламская революция, а затем ирано-иракская война привели к резкому спаду добычи. В 1990-е годы Ирану удалось выйти на плато примерно в 3,5 млн баррелей в сутки, а затем даже увеличить добычу с помощью иностранцев, но ужесточение санкций переломило тренд.
Основу иранской нефтедобычи по-прежнему составляют гигантские месторождения, разработка которых началась более 70 лет назад: Ахваз-Асмари, Марун и Гечсаран. Но на них добыча снижается, а из-за санкций у Ирана был ограничен доступ к современным технологиям повышения нефтеотдачи. В последние 10-15 лет государственная Иранская нефтяная компания (NIOC) сделала несколько крупных новых открытий: прежде всего это месторождения Азадеган и Ядараван, а также Азар и Шангуле на блоке Анаран. Именно в них Иран стремится привлечь иностранцев, так как, хотя стоимость поднятия нефти в стране одна из самых низких в мире, сами месторождения сложные.
Проблема остается и в устройстве отрасли. После национализации активов консорциума BP, Shell и американских компаний в 1979 году добычей нефти и газа в стране занимается NOIC или ее структуры. По конституции Ирана права на недра принадлежат народу, что делает невозможным заключение с инвесторами соглашений о разделе продукции, то есть иностранцы не могут поставить запасы на баланс. Когда Иран активно привлекал партнеров в 2000-е годы, им предлагался контракт buyback. Инвестор вкладывался в разработку месторождения, а после выхода на промышленную добычу операторство переходило NIOC, которая из выручки от продажи нефти возвращала затраты с доходностью 12-17%.
До последней волны санкций США и ЕС в 2011 году в Иране работали или собирались начать работу около 20 иностранных компаний, в том числе «Газпром», ЛУКОЙЛ, «Зарубежнефть», «Газпром нефть». Почти все они ушли. Формально остались только китайские CNPC и Sinopec, но, по словам источников «Ъ», активных работ на полученных лицензиях на Северном Азадегане и Ядаваране и они не вели из-за сложностей с проводкой финансирования.
После снятия санкций Иран в условиях падения цен на нефть обещал предложить инвесторам более привлекательные условия, но пока так и не обнародовал детали. При этом все иностранцы, в том числе россияне, уже заявили, что на условиях buyback не вернутся. Пока ни один новый контракт не подписан, хотя Тегеран периодически заявляет об этом. В конце марта иранское гостелевидение объявило о подписании соглашения с французской Total по разработке Южного Азадегана, но компания быстро уточнила, что речь идет лишь о меморандуме о взаимопонимании. Единственный реальный новый контракт — с той же Total не на добычу, а на продажу 150-200 тыс. баррелей в день иранской нефти.
У российских нефтяников, особенно тех, кто работает в восточном Ираке, основной интерес вызывает блок Анаран и месторождения Азар и Шангуле, открытые ЛУКОЙЛом вместе со Statoil. Об интересе к Шангуле также заявляли «Зарубежнефть» и «Роснефть». «Газпром нефть» осваивает Бадру в Ираке, которая входит в одну геологическую структуру с Азаром, и в 2009 году подписала с Ираном меморандум о ее разработке. ЛУКОЙЛ, разрабатывающий Западную Курну в Ираке, интересуется и Азадеганом на границе Ирана и Ирака.
Газовые перспективы Ирана еще серьезнее. Сейчас страна добывает около 210 млрд кубометров газа в год (третий показатель в мире после США и России), но около 20% его уходит в пласт для поддержания давления в нефтяных месторождениях, а еще 10% сжигается. На фоне вторых в мире запасов нетто-экспорт газа Ираном составляет ничтожные 4 млрд кубометров: около 8,5 млрд кубометров в год экспорта в Турцию и 4,5 млрд кубометров импорта из Туркмении для северо-восточных областей. Основные перспективы экспорта связаны с продолжением разработки гигантского Южного Парса (запасы 14 трлн кубометров). На основе блоков два и три Южного Парса Total, Petronas и «Газпром» собирались построить завод для экспорта сжиженного газа на 10 млн тонн в год. Компании оставили проект из-за санкций в готовности 70%. Кроме того, Иран планирует СПГ-завод на 20 млн тонн на базе Северного Парса и на 9 млн тонн на базе Гольшана и Фердоуса.
У Ирана уже есть межгосударственные соглашения об экспорте 8 млрд кубометров газа по будущим газопроводам в Пакистан, а 9 млрд кубометров — в Ирак. Ведутся переговоры о строительстве газопровода с Индией и Оманом (по 10-11 млрд кубометров в год). Но для всего этого необходимы значительные вложения как в добычу, так в строительство труб. Нынешняя система во многом базируется на газопроводе север—юг, построенном в конце 1960-х годов при помощи советских специалистов. Сейчас «Газпром» обсуждает сотрудничество в проектировании ГТС, строительстве газопроводов и подземных хранилищ в стране. Но привлечение инвестиций прямо зависит от параметров добычных контрактов. По оценке Deloitte, Ирану нужно привлечь в разработку нефти и газа $85 млрд до 2020 года.
Юрий Барсуков /Коммерсант/
Российско-Иранский Саммит и деловая поездка
10-13 июля 2016г, Тегеран-Анзали, Иран
Цель поездки – торговая миссия российской делегации в Иране для установления деловых связей, заключения контрактов и утверждения бизнес-стратегии сотрудничества с иранскими предприятиями.
По результатам саммита будут заключены соглашения и меморандумы о сотрудничестве.
Участники и отраслевой состав: отечественные и иностранные производственные и торговые предприятия ВПК, металлургической, машиностроительной, цементной, зерновой, водной, угольной, нефтегазовой, энергетической промышленности, а также финансовой, банковской, телекоммуникационной, образовательной сфер, инфраструктуры, логистики и переработки вторичного сырья.
Всего ожидается более 500 делегатов.
Регистрация и подробная информация http://www.ru-ir.com/