Руководителям ОПЕК стоит задуматься, не взять ли пример с металлургов. В последнее время цены на металлы и котировки акций металлургических компаний заметно подросли благодаря тому, что многие компании пошли на снижение производства, не требуя того же от конкурентов. А у России и здесь особенная стать: крупные отечественные производители металлов проявляют такую же несговорчивость, как и большинство наших нефтяных королей.
В индексе Dow Jones Stoxx металлургические и горнодобывающие компании вроде крупнейшего в Германии сталелитейного концерна ThyssenKrupp или гигантской горнорудной корпорации Anglo American входят в группу поставщиков сырьевых ресурсов. За прошлую неделю акции этой группы выросли на 7,3% , а за прошедший месяц — на 12%. Это самый значительный рост с декабря 1999 г. Причина — повышение мировых цен на медь, никель, алюминий и цинк после довольно серьезного спада. Среди трейдеров, похоже, крепнет уверенность, что рынок достиг дна и теперь будет восстанавливаться.
Это происходит отнюдь не само по себе. Компании подстегивают рынок, снижая предложение. Рост цен на медь (на 13% за последние семь торговых сессий) начался после того, как 8 ноября британо-австралийская компания BHP Billiton объявила о намерении сократить добычу на 170 000 т, а затем крупнейшая компания мира по добыче меди, чилийская Codelco, объявила о возможном сокращении производства в 2002 г. Еще раньше, в октябре, американская Phelps Dodge, крупнейшая публичная компания на медном рынке, объявила о сокращении добычи на 16%.
«После серии объявлений о сокращении производства создается впечатление, что худшие времена для рынка металлов заканчиваются», — говорится в отчете аналитика Merrill Lynch Марка Берриджа.
Вместе со всеми участниками рынка результатами сокращений пользуются и российские компании, которые не шли ни на какие жертвы. Например, предприятия УГМК за 10 месяцев этого года значительно увеличили производство: «Уралэлектромедь» выпустила на 6,3% больше катодной меди, чем за тот же период 2000 г. , на 27,6% — медной катанки, на 37% — медных порошков. Кыштымский медеэлектролитный завод увеличил производство рафинированной меди на 11% , «Карабашмедь» — на 14,9%.
Получить комментарии у представителей УГМК в выходные не удалось. Но логика у всех российских металлургов, не желающих следовать общей тенденции, общая. Представление о ней дают, например, высказывания Алексея Гончарова, возглавляющего департамент общественных связей алюминиевого холдинга «СУАЛ». «После сильных снижений производство трудно восстанавливать, — говорит Гончаров. — Кроме того, если бы мы снизили объемы, это ничего не дало бы для роста мировых цен: доля России на рынке — лишь около 10% «.
Надо сказать, что такова же и доля нашей страны на рынке нефти. Но поскольку Россия — вторая в мире страна по добыче черного золота, та же ОПЕК не может не принимать ее всерьез.
Что же касается алюминиевого рынка, в последнее время производство снизили такие крупные компании, как Alcan и Alcoa, и за последнюю неделю тонна алюминия подорожала с $1240 до $1360. К пущей радости того же «СУАЛа», которому, по словам Гончарова, наращивать производство мешает только низкий спрос.
Единственный российский металлургический гигант, который может снизить производство, чтобы поддержать рынок, — «Норильский никель»: на рынке ходят слухи о том, что эта компания договаривается о снижении с крупнейшим в мире производителем никеля, Inco. Но, с другой стороны, после появления этих слухов (которые в «Норникеле» не комментируют) само снижение уже незачем: в начале прошлой недели цены на никель подскочили на 30% , потом несколько снизились, однако недельный рост все равно составил 19%.
А если нефтяникам нужен прогноз, что станет с их рынком, если они так и не снизят производство, а ограничатся разговорами и взаимными обвинениями, достаточно посмотреть на то, что творится на рынке черных металлов. Еще в сентябре на конференции в Париже, где собрались топ-менеджеры сталелитейных компаний со всего мира, представители США предложили снизить выпуск стали на 20% за счет сокращения неэффективных производств. Только снижение, говорили американцы, должно быть всеобщим.
Остальные участники конференции обещали подумать. Наши, например, думают до сих пор и если и сокращают производство, то никак не на 20%. За 10 месяцев этого года (по сравнению с тем же периодом 2000 г. ) НЛМК уменьшил выпуск проката на 5% , «Северсталь» — на 3,4%. Зато Магнитогорский меткомбинат за тот же период выпустил на 3,2% больше проката.
Пресс-секретарь «Северстали» Ольга Ежова говорит, что российским компаниям труднее, чем западным, найти критерии, по которым неэффективные производства можно отличить от эффективных. Дело среди прочего в том, что большая часть крупных сталелитейных предприятий — градообразующие и, если начать резать на них производство, социальных проблем не избежать.
А пока цены на сталь продолжают снижаться (с начала осени разные виды проката подешевели на $6 — 7 за тонну). Компании ждут, когда же кто-нибудь проявит сознательность и начнет все-таки срезать объемы. Возможно, первопроходцем выступит крупнейшая стальная компания Европы, норвежская Usinor: недавно она объявила, что во втором полугодии 2001 финансового года уменьшит выплавку стали на 10%.
Михаил Оверченко
Мария Рожкова