Рейтинговое агентство Standard & Poor’s считает 50 — 75% кредитов финансового сектора экономике России потенциально проблемными, равно как и в предкризисное время. Но российские эксперты упрекают международное рейтинговое агентство в излишнем консерватизме.
Последствия финансового кризиса 1998 г. стремительно стираются из памяти инвесторов, особенно на фоне улучшающегося состояния российской экономики. Иностранные инвесторы сейчас снова прицениваются к акциям российских банков, а те активизируют западные заимствования. «Начались «вторые смотрины» банковской системы, и ее уже нельзя оценивать по валовым показателям, — отмечает аналитик S&P Екатерина Трофимова. — Сейчас многие западные инвесторы и игроки российского рынка излишне оптимистичны. Наша задача — предостеречь их от эйфории и неадекватной оценки рисков, которые наблюдались перед кризисом 1998 г.».
Для анализа рисков S&P использует ВПА — уровень валовых проблемных активов в системе (в %% от суммы внутренних кредитов экономике) при реализации пессимистического сценария. Например, при банкротстве одного или нескольких крупнейших заемщиков, ухудшении макроэкономической ситуации (например, из-за резкого падения цен на нефть) и т. д. вплоть до системного кризиса.
Как следует из аналитического отчета S&P, 50 — 75% кредитов российских банков экономике (всех обязательств частного сектора и государственных нефинансовых организаций) являются потенциально проблемными. Это самый плохой показатель по шкале агентства, и для нашей страны он не менялся с лета 1998 г. (самым лучшим он был в 1997 г. — 35 — 60% ). «Столь высокий уровень ВПА объясняется прежде всего структурной слабостью российской экономики», — отмечается в докладе. Такой же ВПА, например, у Румынии, Аргентины, Китая, Индонезии, Турции, Египта и Индии. У Казахстана, Латвии и Литвы — 35 — 50% , у большинства стран Восточной Европы — 25 — 40%. «Это экспертная оценка, она не базируется на строгой формуле, а выводится коллегиально на основе обсуждения параметров банковской системы и экономики и сравнения с другими странами, — поясняет Трофимова. — Она дает представление о потенциальных потерях и максимальных рисках в банковском секторе».
Глава банковского направления РА «Интерфакс» Михаил Матовников отмечает, что качество кредитов, выданных банками после 1999 г. , не лучше, чем в 1997 г. Тем не менее и Матовников, и другие эксперты считают, что сравнивать нынешнюю ситуацию с предкризисной никак нельзя, а S&P дает слишком консервативную оценку. Вице-президент ИК «Ренессанс Капитал» Ричард Хейнсворт отмечает, что банки теперь гораздо лучше анализируют кредитные риски, а со сменой руководства Центробанка началось улучшение надзора. Руководитель банковской группы ЦМАКП Олег Солнцев уверен: доля потенциально проблемных активов банковской системы меньше 50% , а уровень рисков сейчас ниже, чем до кризиса. «Платежеспособность основных заемщиков банков — предприятий и государства — стала гораздо выше», — отмечает он. «Нельзя игнорировать и качественные изменения в банковской системе, в частности уменьшение кредитования связанных заемщиков и диверсификацию кредитных рисков», — добавляет Матовников. По его мнению, при «умеренно неблагоприятном сценарии» проблемными могут стать не более 30% кредитов экономике, а по оценке Росбанка, максимальные риски системы не превышают 50%.
Но в S&P стоят на своем. «В основном ВПА определяется кредитоспособностью системы, ее стабильностью и силой, — говорит Трофимова. — С нашей точки зрения, принципиальных, качественных изменений здесь не было: российская банковская система остается одной из самых рисковых в мире и восприимчивой к внешним неблагоприятным факторам, регулирование сектора по-прежнему очень слабое и неадекватное, а акционеры не особенно стремятся поддерживать свои банки».