Коллегия Счетной палаты усмотрела в крахе Инкомбанка признаки преднамеренного банкротства и сообщила об этом во все правоохранительные органы. Таков результат проверки «Инкома», которую аудиторы СП вели в течение почти полутора лет. Аудиторы заключили, что перед банкротством из банка были выведены активы на $1,5 млрд.
Проверять «Инком» Счетная палата начала в июле 2000 г. , через полгода после того, как банк был признан банкротом. В сферу внимания аудиторов попали не только действия менеджеров непосредственно перед разорением «Инкома», но и шаги арбитражных управляющих по возврату активов. Отчет по результатам расследования на пятничном заседании коллегии представлял аудитор Сергей Шохин.
О том, какие выводы будут содержаться в этом документе, стало известно еще в январе в результате утечки информации из Счетной палаты. Тогда в руки журналистов попал промежуточный отчет СП, в котором тоже говорилось о масштабном выводе активов из «Инкома» — но на сумму $630 млн. Теперь эта сумма более чем удвоилась.
Цифра в $630 млн в предварительном отчете расшифровывалась так: $400 млн — ничего не стоящие векселя малоизвестных фирм, оплативших этими бумагами покупку ликвидных активов «Инкома»; $200 млн — необеспеченные кредиты близким к бывшему руководству банка компаниям; $30 млн — средства, переплаченные по приказу президента банка Владимира Виноградова за акции «Инкома», которые банк скупал перед крахом. Где Счетная палата нашла выведенные активы еще на $870 млн, аудиторы публично не объясняют. Возможно, именно в такую сумму теперь оценены исчезнувшие из банка промышленные активы — крупные пакеты акций кондитерского концерна «Бабаевский», фабрики «Рот Фронт», Магнитогорского металлургического комбината, ОКБ «Сухой», Балтийского завода, «Ленэнерго», «Омского бекона». Как раз за эти бумаги «Инком» получил векселя, упоминавшиеся в промежуточном отчете. Представитель одного из банков, принимающих участие в банкротстве «Инкома», считает, что СП просто пересмотрела свою оценку, в результате чего сумма перестала иметь что-либо общее с рыночной ценой бывших инкомовских активов. Источник, в прошлом близкий к руководству Инкомбанка, считает, что акции промышленных компаний, принадлежавшие банку до кризиса, стоят сейчас не более $150 млн.
Пока Инкомбанку с помощью специалистов из Росбанка удалось вернуть лишь контрольный пакет «Бабаевки», который кредиторы собираются продать за $24 млн. Легальный способ вернуть большинство остальных промышленных активов пока не найден.
Кроме бывших менеджеров «Инкома» Счетная палата обвиняет в нечистоплотности и арбитражного управляющего Владимира Алексеева, руководившего процессом банкротства практически на всем его протяжении и отстраненного судом в сентябре по ходатайству комитета кредиторов. По мнению СП, Алексеев незаконно и неоправданно израсходовал $8,3 млн средств Инкомбанка на оплату юридических и посреднических услуг по возврату активов.
По словам Анатолия Филатова, бывшего начальника договорно-правового управления Инкомбанка, Алексеев еще в сентябре подготовил для Счетной палаты возражения на 40 листах, где «по полочкам практически разбивается все, что там написано». Однако эти возражения, по-видимому, не были учтены.
В материалах СП также говорится о том, что «в период процедуры банкротства с ведома Банка России в ущерб государству на счета третьих лиц выведены денежные средства в общей сумме 1,7 млрд руб. «. Здесь речь идет о выплатах частным вкладчикам, которые Инкомбанк вел до начала конкурсного производства через агентов в различных регионах, в том числе через банк «Далена». Команда Алексеева совместно с бывшим руководством банка разработала тогда схему выплат, по которой дебиторы возвращали долги агентам «Инкома», а те, в свою очередь, расплачивались с вкладчиками. Государство, как кредитор четвертой очереди, никак не могло пострадать от этих действий.
«Я считаю, что Счетная палата не совсем квалифицированна, а ее выводы голословны, — говорит Филатов. — Вывод о преднамеренном банкротстве — это просто глупость. Прежнее руководство до последнего все делало для того, чтобы это банкротство предотвратить. Я не знаю ни одного дела, возбужденного по результатам проверок Счетной палаты, которое дошло бы до суда».