Независимо от этой проблемы смысла сокращать производство стали нет: скорее сталелитейщики добьются снижения экспортных пошлин.
В программе визита министра экономического развития и торговли Германа Грефа в США, который начался сегодня, — в том числе и очередные переговоры по экспорту стали. В связи с этим, а также с перепроизводством стальной продукции на мировом рынке, уже не раз вставал вопрос о возможности сокращения мощностей в России. Впрочем, с тем, что это необходимо и неизбежно, согласны не все. О положении в отечественной сталеплавильной промышленности рассказывает аналитик по металлургии инвестиционной компании «Тройка-Диалог» Василий Николаев.
— Что, по вашим данным, будет обсуждаться на этот раз?
— Ключевым вопросом для России всегда были условия поставки горячекатаного и холоднокатаного проката как нашей основной продукции. Россия недовольна решением США, ведь между нашими странами по-прежнему существует соглашение 1999 года, которое регламентирует поставки российской стали. Меры, которые недавно были приняты американской администрацией, противоречат этому соглашению, поэтому введение запретительных пошлин в отношении российской стальной продукции по меньшей мере неэтично, а в принципе — не совсем законно. Думаю, это может стать предметом переговоров.
— Существует мнение, что на самом деле американский рынок был закрыт для российской стали именно в 1999 году, при администрации Клинтона, а про миллиардный ущерб стали говорить почему-то только сейчас, уже при Буше… — Это отчасти справедливо. Соглашением 1999 года устанавливались квоты на поставляемые объемы российской продукции и минимальная цена, по которой продукция могла реализовываться на американском рынке. Так как за последние год-полтора цены сильно упали, фактически Россия не могла продавать свою продукцию, поскольку минимальные ценовые пороги оказались выше фактических цен, что привело к сокращению поставок.
— Согласны ли вы с мнением о том, что под предлогом борьбы за национальные интересы, нарушаемые американцами, сталевары добиваются снижения и даже отмены 5-процентной экспортной пошлины на сталь?
— Действительно, российские производители лоббируют отмену экспортной пошлины. Эффект от падения цен на сталь в виде снижения налоговых платежей производителей может быть более значительным, чем эффект, который правительство получает от действия экспортной пошлины. Поэтому весьма вероятно, что металлурги добьются по крайней мере снижения пошлины до 3%.
— Следует ли ожидать серьезного сокращения производства стали в России?
— Вряд ли. Компании не пойдут на это, потому что если в этом году цены могут еще немного упасть, то потом они поднимутся. Мы прогнозируем, что в среднем они будут на уровне прошлого года. Особого смысла значительно сокращать производство нет. Если сокращение и будет, то на единицы процентов или меньше. В целом производство останется на уровне прошлого года — может быть, чуть больше или чуть меньше. То же самое и с ценами.
— Мы недавно заключили соглашение с Европой о ежегодных гарантированных поставках в объеме 1,2 млн тонн стали. Сможет ли европейский экспорт компенсировать ущерб от ухода с американского рынка? Подложит ли нам Европа эту «подушку»?
— Те объемы стали, что не попадут в США из-за новых ограничений, скорее всего, окажутся не в Европе. Эта сталь пойдет на другие, в частности азиатские, рынки.
— Но там ведь и цены ниже…
— Логично предположить, что если Россия и все другие страны, теперь уже не поставляющие сталь в США, начнут продавать ее на другом рынке, допустим в Азии, то цены на сталь из-за дополнительного предложения металла должны упасть. Никто нам «подушку» подкладывать не будет. Наоборот, все стремятся защитить свои рынки для своих же производителей.
— А как развивается российский внутренний рынок?
— Последние год-полтора он вселяет оптимизм. На некоторые продукты цены были и сейчас остаются выше экспортных. Металлурги очень активно переориентировали поставки на Россию. Это в конечном счете связано с экономическим ростом в стране, стимулирующим рост спроса на стальную продукцию. Я думаю, спрос в ближайшие пять лет не будет расти столь же быстро, как до этого, но на 3-5% в год все-таки можно рассчитывать.
Сейчас металлурги поставляют больше половины производимого металла в Россию. Если экспортные рынки будут закрыты, то произведенная сталь все равно должна продаваться, поскольку нельзя быстро сократить производство. Это может повлиять на цены внутреннего рынка.
— Как вы считаете, куда пойдет «лишняя» сталь?
— И на внешние, и на внутренние рынки. Я думаю, значительные объемы металла окажутся на азиатских рынках, в частности в Китае. В этой стране также предпринимают попытки защиты рынка, в том числе направленные против российских поставок, но пока это ничем конкретным не закончилось. Логика подсказывает, что многие страны начнут делать то же самое — это и будет «эффект домино».
— А от кого будет защищать свой рынок Россия?
— В первую очередь — от украинской и казахской стали. При этом надо учесть, что рынок стали достаточно сегментирован по видам продукции, поэтому ограничения коснутся только определенных продуктов.