Депутатом Государственной Думы Д.В. Кузнецовым разработан и рассматривается в Думе законопроект «О внесении изменения в Федеральный закон «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Проект) о введении принудительных лицензий на объекты авторского и смежного права. Полагаем, что основная идея и цель проекта должны быть всецело поддержаны.
По мнению редакции, реализация предусмотренных Проектом механизмов страдает определенными недостатками, поскольку сковывает принятие соответствующих решений судов, обставляя их бюрократическими препонами, отодвигает принятие необходимых решений на неопределенных срок.
В частности, Проект водит практически невыполнимые требования, поскольку фабула абзаца первого вводит множество условий, которые будет должен доказать заявитель, чтобы обосновать правомерность обращения в суд. Среди них:
период осуществления недружественных действий;
связь правообладателя, являющегося иностранным лицом с иностранным государством и (или) международной организацией, совершающей такие действия (в том числе, доказать, что правообладатель имеет гражданство этих государств, место его регистрации, место преимущественного ведения его деятельности или место преимущественного извлечения им прибыли от деятельности являются эти государства;
факт контроля указанного иностранного лица, независимо от места его регистрации)
факт отказа (полностью или частичного) от лицензионного договора о предоставлении права использования объекта авторских и смежных прав по основаниям, не связанным с нарушением российским лицензиатом своих обязательств по такому договору;
либо факт осуществления действий, затрудняющих осуществление российским лицензиатом предоставленного ему права использования такого объекта в установленных договором пределах;
факт того, что отказ либо действия правообладателя приводят к недоступности на территории Российской Федерации соответствующего объекта или иных объектов авторских и смежных прав, созданных с его использованием, а также товаров, в которых выражен такой объект.
При этом согласно абзацу третьему к исковому заявлению должно быть приложено заключение уполномоченного федерального органа исполнительной власти, осуществляющий нормативно-правовое регулирование в сфере авторского права и смежных прав, подтверждающее недоступность объекта авторских и смежных прав на территории Российской Федерации, либо, в случае если таким объектом является программа для ЭВМ или база данных – уполномоченного федерального органа исполнительной власти, осуществляющего нормативно-правовое регулирование в сфере информационных технологий, которые и должны подтвердить соответствующие обстоятельства.
Согласно части 1 статьи 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. В этой связи получение заключения органов власти, становиться излишней итерацией, поскольку факт того, что отказ либо действия правообладателя приводят к недоступности на территории Российской Федерации соответствующего объекта или иных объектов авторских и смежных прав, созданных с его использованием, а также товаров, в которых выражен такой объект, и так входит в сферу доказывания заявителя. В рамках регулирования статьи 71 АПК РФ Проект не может вводить приоритет доказательств – в виде заключения уполномоченного органа, что делает получение соответствующего заключения в обязательном порядке излишним барьером для защиты прав на получение принудительных лицензий.
К тому же следует учесть, что вводя подобное регулирование о необходимости получения заключений органа, очерчивается целая новая система, которая также должны быть подвержена регламентации. В частности, органы власти должны будут выработать критерии и признаки, а также основания для выдачи соответствующих заключений. В этом смысле вполне прогнозируемо, что факт того, что отказ либо действия правообладателя приводят к недоступности на территории Российской Федерации соответствующего объекта или иных объектов авторских и смежных прав, созданных с его использованием, а также товаров, в которых выражен такой объект, будет обосновывать, а по сути доказывать сам заявитель, но уже не суду, а прежде всего органу власти. Тем самым, указанный факт заявитель должен будет подтвердить дважды, во-первых, перед органом, во-вторых, перед судом. При этом, в случае отказа органа власти выдавать предусмотренное Проектом заключение, лицо будет вынуждено оспаривать отказ, в том числе также в судебном порядке. В обоих случаях используемый Проектом подход означает двустадийность процедуры, приведет к затягиванию в принятии соответствующих решений.
Необходимость разработки соответствующих административных и иных методических документов отмеченных Проектом органов, в частности, Правительством РФ, отодвигает применение проектируемых норм на неопределенный срок. Вместе с тем, нельзя не отметить, что вопросы получения принудительных лицензий важны уже сейчас, в частности, в медицине, где в повестке дня стоят жизнь и здоровье наших граждан, а также в энергетике, добывающей промышленности и других сферах.
Конфискационные меры со стороны недружественных стран, направленные на лишении нашего государства в лице его властных институтов, а также предпринимателей и граждан принадлежащего им имущества, финансовых ресурсов, ущемление неимущественных прав наших граждан, требуют соразмерных и адекватных мер с нашей стороны. Поэтому введение Проектом излишних гарантий, в виде необходимости возбуждения тяжбы с исходным правообладателем является алогичным в условиях существующей и развивающейся ситуации.
В связи с этим требуется рассматривать соответствующие дела не в порядке искового производства, а в порядке главы 29 АПК РФ – рассмотрение дел в упрощенном порядке. Тем самым, требуется дополнение части 1 статьи 227 АПК РФ делами, связанными с установлением принудительных лицензий.
Возвращаясь к отмеченной нами проблеме – чрезмерности вводимых обстоятельств, с которыми Проект связывает выдачу принудительных лицензий, позволим себе критический их анализ.
Так, полагаем, что излишним является доказывание заявителем факта совершения «недружественных действий», существо и содержание которых неопределенно. Неопределённым является при этом и объем таких действий: разовое это действие, систематическое, является ли оно существенным, влияя на взаимоотношения или нет. Все это оценочные категории, которые будут исследоваться судом, что усложняет процедуру и делает цель Проекта неопределенной и в большинстве случаев недостижимой. Требуется формализовать и сократить оценочные категории, которые бы влияли на мотивировку судей при вынесении решений.
Поскольку заявитель доказывает нахождение компании-правообладателя в недружественном государстве, а такие компании уже априори связаны санкционным узами (и не только они, но и обслуживающие их банки), то в этом случае нет необходимости апеллировать еще к какому-то роду недружественных действий. Сам факт принадлежности правообладателя к недружественному государству, уже должен являться достаточным основанием для введения принудительных лицензий на его авторский и смежный объекты прав. Иных признаков и оснований для принятия заявления к рассмотрению и вынесения положительных решений вводить нецелесообразно.
Если речь идет о нарушении лицензионного соглашения (абзац первый проектируемой статьи 132), что в частности, может быть вызвано объективными обстоятельствами, связанными санкциями, например, когда лицензиат не может платить лицензионные платежи в виду запрета, отказа или отсутствия у банков возможности производить расчеты по уплате роялти. В таком случае, указанные факты должны исследоваться судом только по возражению правообладателя, который должен подтвердить, что нарушение лицензиатом лицензионного соглашения не связано с санкциями. Все это ложиться в рамки процесса, который диктует глава 29 АПК РФ.
В рамках отмеченной проблемы — запрета, отказа или отсутствия у банков возможности производить расчеты по уплате роялти иностранному правообладателю из недружественных стран следует остановиться на проблеме регулирования Проектом уплаты лицензионного вознаграждения.
Согласно Проекту суммарный размер вознаграждения за предоставление такой лицензии должен быть установлен в решении суда не ниже цены лицензии, определяемой при сравнимых обстоятельствах. Методика определения соответствующей цены устанавливается Правительством Российской Федерации.
Полагаем, что этого регулирования также недостаточно. Очевидно, что выплатить такое вознаграждение лицензиат в большинстве случаев не сможет. В этом смысле, необходимо определить, что вознаграждение вносится на депозит, номинальный или эскроу-счет. При невостребованности такого вознаграждения правообладателем в течение 1 года (аналог сокращенному сроку исковой давности), сумма должны обращаться в федеральный бюджет.
/Русмет, Зеленин А./