На совещании по угольной промышленности президент дал задание развить рынки сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где по-прежнему уголь широко используется в энергетике. Расширить его транспортировку через Восточный полигон, БАМ, Транссиб и так далее, и изменить сам подход к добыче. А вот это на самом деле уже задача цивилизационного масштаба.
Может ли страна, имея на руках большую угольную промышленность в условиях падения интереса к углю и задач по переходу к «зеленой» энергетике, сделать традиционные энергетические отрасли более «зелеными», чем даже уже привычные солнечные батареи и ветряки? Как, например, в Норвегии, которая по-прежнему добывает и использует уголь, но с такими технологиями, что это вообще не вредит окружающей среде. Можем ли и мы сохранить рабочие места, и продолжить использовать традиционные ресурсы, которыми богата страна, не попадая в ловушку, как Германия, которая отказавшись от традиционной энергетики в пользу экологической, вынуждена закупать газ и уголь из России и тот же уголь из Польши?
Перед спуском в шахту выдают фонарь и самоспасатель на плечо – обязательный комплект на случай аварии. Тут не до шуток. Мы погружаемся в сердце шахты Шерловская-Наклонная: в лаву, где добывают уголь, на глубину где-то 600 метров. Ехать туда примерно 40 минут. Вот этот транспорт – монорельс – называется дизель. Чтобы подобраться к месту добычи, идем пешком. Здесь темно, единственный источник света – фонари на касках. Чем дальше, тем жарче становится. Настоящая Африка. Нам даже пришлось снять бушлаты.
Работа идет днем и ночью. Фонари выхватывают из темноты штрека шахтеров. Черные от угольной пыли, они возвращаются на поверхность. Вопрос о том, тяжело ли под землей, ставит в тупик: «Трудно, но ведь кто-то должен это делать!»
«Если мы идем – мы знаем, куда идем. Наши деды и прадеды работали шахтерами. Уголь был, будет всегда», — говорит Андрей Нестеренко.
Подходим к лаве. Это — узкий тоннель. Здесь работает особая техника. Чтобы увидеть, как происходит добыча, вновь спускаемся вдоль конвейера. Сейчас мы посмотрим на забой: линия между породами толщной 1,14 метра. Это и есть уголь. Тут темно и не разогнуться. Приходится почти ползти. Но вот в свете фонарей появляется комбайн. Глаза забивает пыль от породы. Работа — фактически на ощупь. Эта машина новая – мощная и современная.
«Суточный план — 2 тысячи тонн. Потом посмотрим, как механизм будет работать – значит, будем получать зарплату хорошую. Все зависит от него, от кормильца», — говорит Сергей Смирский.
Уголь падает на ленту. Дальше его ждет обогащение и отгрузка.
В Ростовской области, в отличие от того же Кузбасса, уголь добывают на глубине. Себестоимость добычи высокая. Но и сам антрацит суперчистый.
«Наш уголь энергетический. С очень слабой серой, зола. Мало загрязнения окружающей среды. Потому он ценен», — говорит директор шахты Шерловская-Наклонная Евгений Самохин.
Поэтому этот уголь так любят по всему миру – сейчас тренд на экологичность.
«Порядка 6-7 стран, куда мы продаем. Марокко, Казахстан, Украина, ЮАР, Индия. Сейчас у нас идут неплохие поставки. С новыми нанотехнологиями угольная промышленность будет развиваться. Она востребована в медицине, в металлургии», — заявил Алексей Старков.
Для России добыча угля – серьезная статья дохода. Выручка от его продажи — это 4% от экспорта всех товаров. Наша страна — на третьем месте среди поставщиков угля в мире после Австралии и Индонезии.
О перспективах отрасли говорили на минувшей неделе на совещании у президента.
«Отмечу, что с 2017 года добыча угля в России стабильно превышает 400 миллионов тонн в год. Из них больше половины поставляется за рубеж, на экспорт. За последние восемь лет объем экспортных поставок вырос более, чем на треть», — отметил Владимир Путин.
Но от правительства президент требует просчитать варианты. Многие страны переходят на возобновляемые источники энергии. В 2020-м их доля в ЕС впервые превысила традиционные. А вот на востоке все наоборот. В странах АТР уголь в энергетике занимает 47%.
«При этом в АТР есть дополнительная потребность, которую могли бы покрыть российские компании. И важно не упустить этот момент, гибко используя логистические возможности нашей транспортной системы, нарастить экспортный потенциал отечественной угольной промышленности. А это, подчеркну, означает новые рабочие места, рост доходов людей, занятых в этой отрасли и транспортном комплексе России», — считает глава РФ.
Наглядный пример: в Ростовской области лишь одна Шерловская-Наклонная дала 5 млрд рублей в бюджет региона и более 1000 рабочих мест.
Добыча углеводородов – это мощная социальная история. Отказ от угольных шахт в Британии в 80-е спровоцировал массовые бунты горняков, которые в одночасье оказались никому не нужны. В итоге сейчас и Британия, и Германия, взявшие курс на зеленую энергетику, покупают уголь у России. Альтернативные источники пока ненадежны. Холодная зима показала, кто есть кто.
«Техас замерз, когда холода были. А отогревать ветряные мельницы пришлось такими способами, которые далеки от охраны окружающей среды. Может быть, это тоже внесет свои коррективы», — отметил Путин.
Президент говорит о февральской буре в американском Техасе, когда из-за морозов замерзли ветрогенераторы. Миллионы людей оказались без тепла и воды.
Пример Европы и Техаса говорит об одном – делать ставку только на зеленую энергетику пока рано. Но пора готовиться к разным сценариям развития мировой энергетики.
«На этот счет есть разные прогнозы. Не секрет, что некоторые из них предполагают существенное сжатие рынка, в том числе из-за технологических изменений в мировом ТЭКе, активного использования альтернативных видов топлива», — подчеркнул президент.
Сценариев развития, о которых говорит президент, три. Консервативный предполагает, что нефть, уголь и газ никуда не денутся. Инновационный рассчитан на ускоренное внедрение новых технологий. И энергопереход – радикальное решение.
«После 35 года, по средним прогнозам, генерации на основе возобновляемых источников станет больше в мире. Это полностью меняет всю картину энергопотребления, всю структуру, логику в мировой энергетике», — заявил доктор политических наук Михаил Смирнов.
Вопрос в другом: даже консервативный прогноз предполагает, что к 2040 году потребление энергии в мире вырастет на 20%. Поиск дополнительных источников – это необходимость. От угольной шахты Шерловская-Наклонная хорошо видны ветряки. Высота каждого – 90 метров. Ветрогенератор начинает работу уже при небольшом ветре – около 3 метров в секунду. Сейчас гораздо сильнее. Вы видите, как сносит наш коптер. Лопасти крутятся вовсю. Один такой ветропарк может обеспечить энергией небольшой город. Кстати, в отличие от американских, эти установки морозоустойчивы.
«Те же российские проекты, они реализуются в принципе по-другому, в наших проектах предусмотрено и системы антиобледенения, и системы подогрева лопастей», — отметил директор Ассоциации развития возобновляемой энергетики Алексей Жихарев.
А теперь наши лопасти заказывают даже в Европе. Из Ульяновской области первая партия из 48 крыльев для ветряков с надписью «Из России с любовью» ушла в Данию. На отечественных механизмах работает и вот эта футуристическая установка – ее показали нашей съемочной группе. Благодаря солнечной электростанции под Самарой, выбросы парниковых газов в атмосферу сократятся на 45 тысяч тонн в год. Одна такая панель из кремниевых ячеек вырабатывает 300 ватт.
«Конкретно мощности нашей станции хватает для небольших городов, таких, например, как Чапаевск. Для удовлетворения бытовых нужд населения», — заявил главный инженер Самарской солнечной электростанции Олег Полотцев.
Существуют и другие любопытные разработки: например, топливо на основе водорода. Если технологию запустят, электромобили станут вчерашним днем.
«То есть, когда мы берем пар, берем метан на поверхности, и получаем водород. Водород, если мы используем его в качестве топлива, дает фактически воду, то есть выброса СО2 нет — это такаой зеленый источник энергии», — отметил замдиректора Центра добычи углеводородов Сколковского института науки и технологий Алексей Черемисин.
Проблемы зеленой энергетики в Европе и США показали: полагаться только на новые источники самонадеянно. И деление на прогрессивный Запад с чистой энергетикой и остальной «грязный» мир – не годится.
«Нет ничего плохого ни в нефти, ни в газе ничего плохого нет. Плохо то, если мы неэффективно, не по-хозяйски ими распределимся, вот это плохо. Это, наоборот, наш козырь который безусловно надо разыгрывать», — заявил доектор политических наук, президент Ассоциации инновационных предприятий в энергетике Михаил Смирнов.
Тут важен баланс. В конце концов, когда нет ни ветра, ни солнца, без углеводородов жизнь останавливается.
Источник: «РЕН ТВ»